О менталитете, наследии Абая и добропорядочности поделился мнением руководитель Департамента Агентства по противодействию коррупции по Костанайской области Куаныш Бекбасов.
«Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет…» – философствовал английский писатель Уильям Шекспир в известном произведении «Ромео и Джульетта», размышляя о том, что важнее для главного персонажа: его внутренние ощущения или происхождение и фамилия, обязывающие его к определенному поведению…
Издревле люди отождествляли определенные народы с характерными качествами, превращая бытовые ситуации в устойчивые стереотипы и парадигмы поведения: еврей – значит предприимчивый, итальянец – значит эмоциональный. Так появилось понятие «менталитет», то есть совокупность умственных, эмоциональных, культурных особенностей, присущих этнической группе, нации или народу, который, в свою очередь, принято считать одним из ключевых факторов коррупциогенности социально-экономической обстановки в Казахстане. Говорят, что приоритетная приверженность семейным связям и консервативный коллективизм являются прямой причиной образования неформальных деловых отношений и совершения коррупционных правонарушений.
Так ли это? В год юбилея знаменитого казахстанского просветителя Абая Кунанбаева видится интересным сравнить проблемы «казахского общества» почти 200-летней давности с актуальными политическими и экономическими процессами современности.
Вот что пишет великий Абай в произведения «45 слов назидания», ставших классикой казахстанского народа: «…Достигнув власти хитростью и обманом, волостные не замечают тихих и скромных, а стараются наладить отношения с людьми, подобными себе – увертливыми и ухватистыми, рассчитывая на их поддержку, а пуще всего опасаясь их вражды… Значит, добиться намеченного можно не правотою предпринятого дела, а ловкостью и хитроумием исполнителя его…».
Не на решение ли этих проблем сегодня направлены реализация принципа меритократии при поступлении на государственную службу, введения персональных карт добропорядочности, запрет на командные перемещения? Не для борьбы ли с этими явлениями государством создана многоступенчатая и прозрачная процедура отбора кадров с привлечением к конкурсам видных общественных деятелей и журналистов?
В этом же слове Абай пишет: «…Волостные избираются сроком на три года. Первый год их правления проходит в выслушивании обид и упреков: «Не мы ли тебя выдвигали?» Второй год уходит на борьбу с будущими соперниками. И третий — в предвыборных хлопотах, чтобы снова быть избранным. Что остается?».
Не для пресечения ли подобной практики в Казахстане введены обязательные процессы ротации для управленцев высшего звена и реализуется концепция слышащего государства, с установлением оперативных и эффективных каналов связи с населением?
А чего стоят рассуждения Абая о получении образования в казахской степи: «…Нужно учиться, чтобы узнать то, что знают другие народы, чтобы стать равными среди них, чтобы стать защитой и опорой для своего народа… Мой тебе совет, можешь не женить сына, не оставлять ему богатых сокровищ, но обязательно дай ему русское (имеется ввиду «иностранное») образование…». Не это ли первый аналог нынешней системы «Болашак»?
Вот как описывает Абай государственных управленцев того времени: «…Им ли слушать нас, да и захоти они слушать, найдется ли у них на это время? Головы их заняты заботами: как бы ненароком не провиниться перед начальством, не обозлить вора, не смутить народ, не остаться внакладе, а найти выгоду. Кому-то надо пособить, кого-то вызволить. Все недосуг…», «…Нет в степи божеской управы и суда. Власть, заслуженная низкопоклонством или купленная за деньги, не много стоит. Хотел бы уважать сильного, но вижу – все у нас крепки на худое дело, готовых на добрые дела не сыскать…».
Как бы удивился Абай узнав, что сегодня можно получить большинство государственных услуг не выходя из дома? Что первые руководители государственных органов лично устраивают приемы граждан на еженедельной и даже ежедневной основе? Что Казахстан год из года улучшает собственные позиции в международном рейтинге противодействия коррупции, давно опередив в нем соседние страны, включая упоминаемую им же Россию?
Бесспорно, многие явления и процессы, описанные казахским просветителем почти 200 лет назад остаются актуальными, вызывая интерес и по сей день. С одной лишь разницей – изменился контекст. Изменилось понятие нормы.
Граждане, владеющие открытым доступом ко всей мировой информации, имеют возможность конкурировать вне рамок собственного государства, и поэтому не хотят мириться с окружающими их фактами бюрократии, несправедливости и трайболизма. Государство, в свою очередь, вооружившись общественной поддержкой, создает транспарентные «социальные лифты» и механизмы общественного контроля.
Государственная служба остается консервативной, но меняется и она, и очень быстро. Государственная служба – это давно не конторы и канцелярии, описанные Пушкиным, Булгаковым, Акуниным и Достоевским.
Стоит понимать, что госаппарат – не обезличенная машина или набор бесстрастных документов, цифр и показателей, а совокупность людей, его составляющих. И от того, каковы эти люди, зависит, каким будет будущее страны в целом.
Если общество есть система балансов и противовесов, то поведение отдельно взятого гражданина – это показатель уровня зрелости и свободы, царящих внутри государства. Или как писал великий Абай: « …Справедливость – мать всех благодеяний. Понятия совесть и честь исходят от справедливости. Справедливый человек непременно задумается и спросит себя: «Почему я одобряю добрые дела других, а сам не спешу принять в них участие?»…»
Кристина ГЕРАСИМОВА
