Через неделю, 22 октября, состоится открытие театрального сезона. Мы взяли интервью у талантливой актрисы, режиссера театра Анны УДЕСИАНИ и поговорили о том, каково это быть режиссером, каким будет юбилейный сезон и чего ожидать зрителям.
— Анна Эдуардовна, насколько для вас важна эта юбилейная дата?
— Для театра 100 лет – это очень много, потому что если взять все театры страны, то 100-летних будет немного. Для нас это большое событие. Думаю, что люди, которые здесь работают, воспринимают это событие как личное. У нас даже в капустнике (прим.авт. – театральное представление, которое готовят актеры на открытие) у старших товарищей есть номер, и они говорят о том, как быстро летит время: «я помню театру было 50 лет». И я думаю, что если бы их спросили тогда, верили ли они, что будут отмечать когда-то в будущем 100-летний юбилей, они бы тогда этому факту сильно удивились. Для меня это значимое событие. Я в театре с 1998 года, и никогда не могла предположить, что проработаю здесь больше 20 лет и буду праздновать 100-летие этого прекрасного места, которое очень люблю.
— Наверное, многое изменилось за это время…
— Да. В фойе у нас висят портреты театра, который был в 1922 году, 1960-м, и молодые актеры спрашивали, а это театр, когда он был еще им. Горького. И я говорю, да и понимаю, что я сама начинала свою службу в театре, когда он был еще имени Горького. Он был серого цвета с большим залом более 400 мест. Сейчас у нас здесь 235 мест. Тогда зал был другого цвета, фойе было совсем иным – обшито деревом, у него была своя атмосфера. Сейчас это уже современное здание, для них тогда оно тоже было современным, но когда мы уже сюда пришли, для нас в этом обшитом деревом фойе была какая-то таинственность, необычность. Я скучаю по тому театру.
— Каким будет предстоящий сезон, что вы от него ожидаете?
— Мы всегда ждем от любого сезона, что он будет интересным, плодотворным, разноплановым на творческие постановки, что будет много спектаклей. Мы ждем приглашенных режиссеров и всегда надеемся, что они приедут, и их будет не один и не два, что у каждого актера будет возможность окунуться в новый материал. Вот в ближайшее время ждем режиссера из Челябинска.
— Что ожидать зрителям в этом юбилейном сезоне?
— В ближайшие три месяца до Нового года открываем сезон театральным представлением, назовем его концерт, чтобы было понятнее, состоящий из номера про нашу театральную жизнь. Планируем в ноябре сделать ретроспективу по спектаклям. У нас есть спектакли, которые зрители полюбили, но мы их уже не играем. В ноябре хотим эти спектакли восстановить. Это будет «Леди Макбет Мценского уезда», монолог матери «Мой сын наркоман», «Паночка», «Женитьба Фигаро». И новые постановки. Сейчас готовится спектакль про женщину лидера Камшат Доненбаеву, сценарий к которому написала Светлана Офицерова. Потом пьеса, которую ставлю я – драма Юрия Полякова «В ожидании сердца». Также нас ждут три новые сказки. Бременские музыканты, которых могут посмотреть, как 7–9-летние дети, так и 13–15-летние, потому что она музыкальная и яркая, идет на большой сцене, немного в рок-исполнении. Еще одна сказка для малышей про Карлсона и для совсем маленьких ребят «Веселые гуси». Также у нас уже готова новогодняя сказка «Скука по дремучему лесу» (реж. Р. Бушинский). Ждем ноябрь-декабрь, чтобы отыграть эти премьеры, самим уже не терпется. И во второй части года тоже будут две новые взрослые постановки.
— По какому принципу вы отбирали пьесы, для того чтобы поставить?
— Предложения идут от администрации, то, чего бы хотел увидеть зритель, от режиссера, также от руководства театра.
— Будет и открытие музея театра, что войдет в его экспозицию?
— Музей будет на втором этаже театра. В музее мы постарались собрать всю нашу 100-летнюю историю. Это сложно, конечно, потому что только с середины XX века стали доступны фотографии, сохранены какие-то старые афиши. Более подробные экспонаты уже конца XX начала XXI века, там будут и костюмы, и макеты сцены, элементы декораций с разных спектаклей. К примеру, там есть пианино, которое ездило с нами на гастроли в Израиль. И на первый взгляд, когда вы на него посмотрите, вам покажется, что это настоящее пианино, оно наверняка тяжелое. На самом деле нет, это легкое, собранное из ПВХ, пианино, которое можно уложить в одну коробку и при надобности собрать.
— Есть ли какие-то ограничения и меры при посещении театра?
— Рассадка через два места и не более 70 человек. Для нас это грустно, так как нам нужна энергия зрителя, ведь когда мы работаем, то ждем отдачу. Ну и также вход по Ashyq.
— Давайте поговорим и о вашей карьере, о том, как вы пришли к режиссерской деятельности?
— Ставить начала в 2008 году. Когда тебе говорят, слушай у тебя, наверное, получится, ты так интересно рассуждаешь, предлагаешь, видишь по-другому, и говорит так не один человек, то в какой-то момент я подошла к главному режиссеру, у нас тогда был Александр Лиопа, и сказала, что хочу попробовать. Он одобрил, но сказал, так как это первая работа, мы не будем особо туда вкладываться, получится значит получится. И как самостоятельная работа у меня был спектакль Александра Генри «Сильвия». Лирическая и красивая комедия, я ее очень любила, и зритель хорошо принимал. И потом, когда поняли, что у меня это получается, мне предложили сказки и я забрала себе детский репертуар. Потом на подростковые композиции перешла, некоторые писала сама, посвященные Великой Отечественной войне или же каким-то социальным проблемам. Одна из последних «Мой сын наркоман», предыдущая была посвящена женщине на войне «По дорогам великой войны».
— Встречались ли вам люди, которые на вас очень сильно повлияли как на профессионала?
— Да их много. Все старшее поколение, которое нас здесь приняло в театре, когда мы пришли, каждого из них я могу назвать учителем. Мы такие счастливые люди, когда мы пришли в 1998 году и здесь было старшее поколение – они были какие-то настоящие, театральные, про которых кино снимают и в передачах рассказывают. У них было трепетное отношение к сцене, театру, традициям. И они нам их передали. И вот эти все люди, которые нас здесь встретили, Александр Пустяков, Тамара Боброва, Татьяна Кристаль, Антонина Олейникова, Любовь Рамадина – их всех можно назвать учителями.
— Какие проекты в вашей творческой карьере самые сложные?
— Когда приступаешь к работе, кажется, что каждый сложный. Потом, когда заканчиваешь, думаешь, вроде все сложилось, чего боялась. Я человек сомневающийся, себя критикую. Потом, конечно, когда вижу результат, уже успокаиваюсь.
— Как вам кажется, что самое сложное в работе режиссера?
— Не подвести спектакль и коллектив, потому что режиссер должен охватить не только актерское звено. Ему необходимо организовать работу так, чтобы каждый цех понимал, что его работа самая важная. Спектакль – это огромный организм. На спектакль работает весь театр: столярный, пошивочный, электрический, художественный, монтировочный, конструкторский цех. Задача режиссера – заразить идеей и энергией, чтобы каждый цех, вкладывая свой труд, понимал, что его работа важна, без его работы спектакль не состоится. А для того чтобы увлечь идеей спектакля, режиссер сам должен быть увлечен, понимать, что театру необходим данный спектакль и как его лучше сделать.
— Как вам удается найти, будучи режиссером, подход к каждому актеру, выстроить диалог с каждым из них, ведь у них есть свой взгляд на переложение пьесы, и, возможно они тоже вносят в ходе репетиций свои коррективы?
— Это сложно, наверное, сродни психологии, потому что не может каждый человек нравится одинаково, и задача режиссера – свои симпатии выложить на один уровень.
Кристина ГЕРАСИМОВА,
фото из архива Анны УДЕСИАНИ
