У Жоры Оруджилова есть хорошая четырехкомнатная квартира в Рудном, но он часто – порой и с семьей – ночует в пригородной Перцевке, где у него не особо шикарный, но все-таки свой дом.
— Провозишься со скотом до десяти вечера, а утром снова спозаранку надо к живности, – объясняет, – так лучше рядом находиться.
У Жоры непростая и интересная судьба. Езид по национальности, он вырос в Армении, совсем молодым человеком приехал с родителями в Казахстан, в Армении тогда было неспокойно и безработица. Здесь поработал у родственников в торговой фирме, а потом на полтора почти десятка лет отбыл в Германию, где были и жилье, и работа, и достаток. Сам с женой Сусанной и дети запросто говорят на языке Шиллера и Моцарта, как и все выходцы из Армении, четко изъясняются по-армянски, в совершенстве знают родной язык, сносно владеют русским, на бытовом уровне знают казахский, да еще сыновья и дочка в школах английский штудируют. Полиглоты да и только!
А в Казахстан вернулся несколько лет назад – к родителям, а главное – сердце тянуло, милы места наши, оформили гражданство, на привезенные не такие уж большие сбережения приобрели жилье, машину, нужный скарб и несколько десятков голов скота.
— Я бы мог, – говорит, – купить магазин, или аптеку, или заправку, жить в городе без особых головных болей, но предпочел разводить скотину. Это и труд благородный, полезный и всем нужный, и всегда на чистом воздухе, и молоко-мясо свое без всяких наполнителей себе и друзьям, и дети к труду приучаются.
Нет, мы не против магазинов или заправок, и они очень нужны, и там есть свои сложности, но согласитесь, когда человек выбирает село и его проблемы, это выглядит оптимистично. Не перевелись подвижники деревенского труда.
Это при том, что Жора профессиональным скотоводом не является, так, держали скот в Армении, помогал родителям управляться с ним.
— Какие сложности, – спрашиваю и настраиваюсь понимающе кивать при упоминании о дороговизне кормов.
— Это есть, – не стал отрицать Оруджилов, – но главное, не могу найти надежных работников.
В основном ухаживает за скотиной сам, ну и сыновья с женой помогают. А поголовье немалое – четыре десятка буренок, да несколько десятков поросят. Всех накорми, почисть, сарайчики с сыновьями возводили. Сейчас вот растел идет, сам роды у коров принимал. Правда, свинопоголовье недавно пустил под нож, решил пока на крупнорогатых сосредоточиться.
Те работники, что периодически появлялись, не устраивают в основном по причине отсутствия трезвого образа жизни: Жора сам не пьет, такими же хочет видеть и помощников. И платить им по труду в состоянии, и даже с жильем помочь, рядом вполне сносный домик, наведи порядок и живи.
Палат каменных пока не нажил, но и не в пролете. И к труду своему относится по-деловому поэтически:
— Скотина ведь, как малое дитя, проголодается – и ревет, накормишь ее, погладишь, смотрит благодарно.
Благодарно смотрят и друзья, и соседи, которых фермер периодически по приемлемым ценам, ниже рыночных, снабжает экологически безвредной, вкусной и свежей продукцией.
Когда-то в Перцевке был комбинатовский подхоз, для горняков набирала соки разная животина. Традиции возрождаются?
Александр ВИТРЕНКО
