Эти истории произошли в разные времена. И в тяжелые, и не очень. Они доказывают, что единство нашего народа не зависит от условий жизни, от времени и благосостояния. Они – о том, как становятся родными, видя перед собой не чужого, а того, кто нуждается в помощи.
Русская бабушка казахской семьи
С Аязбеком Батырхановичем Шалгимбековым мы уже делали материал – об его отце Батырхане Шалгымбекове. И тогда в рассказе о жизни этого достойного человека был упомянут эпизод с русской бабушкой, которая вошла в их семью и стала ее полноправным членом. Это были тяжелые послевоенные годы, когда эхо массовых репрессий еще висело в воздухе, напоминая о себе комендантским часом, необходимостью отмечаться, жестоким отношением к репрессированным.
Мы рассказывали о том, что его отец остался сиротой также из-за репрессий в отношении его родных. Поэтому он всегда мечтал о большой семье. Когда жил еще в торгайском крае, привел домой одинокую женщину – Сагилу Тажибаеву, у которой муж погиб в Великой Отечественной войне. Она стала первой бабушкой детям Батырхана Шалгымбековича.
— А когда они уже жили здесь, в нашем районе, его назначили директором школы в поселке Алкау. И он познакомился с бабой Зиной, ссыльной женщиной, неграмотной, очень работящей. И чтобы оградить от издевательств со стороны коменданта, привел ее домой. Так Зинаида Евдокимовна стала нашей бабушкой. Я был маленьким, родилась сестренка и появилась детская ревность. Тянулся к матери, и тогда бабушка Зина забирала меня, укутывала в одеяло и клала рядом с собой, так я всегда вместе с ней и спал в детстве, – делится собеседник.
Стоит сказать, что семья была большая – четверо взрослых, шестеро детей, и жили они все в двухкомнатной землянке. Но это не было препятствием для того, что принять в семью человека, который нуждался в помощи…
Обе бабушки помогали матери, на которой было и хозяйство, и работа. Бабу Зину отец устроил в школу техничкой.
— Я помню ее руки – руки человека, привыкшего к труду. Позже узнал, что вроде как сослана она была как «шпионка», но какой шпион из деревенского человека, к тому же неграмотного? Скорее всего, относилась моя бабушка к раскулаченным, теперь-то мы знаем, что часто в кулаки записывали простых трудяг, которые своим трудом добивались благосостояния. У нее не было ни трудовой книжки, ни паспорта. Отец потом сделал ей эти документы. А когда пришла амнистия, баба Зина затосковала. Ее душа рвалась на родину, но и здесь уже были родные люди. Тем не менее решила поехать, хотя не знала, остались ли там, на белгородчине, кто-то из родных. Я помню, как мы с отцом провожали ее на вокзале, долго ждали поезда. Потом сидели уже в вагоне, она плакала и прижимала меня к себе. Она, кстати, никогда не звала меня внуком, а только сыночком. И вот уже скоро поезду трогаться, и бабушка Зина сняла с себя свой нательный крестик, отдала мне со словами «Пусть бережет тебя Бог» и опять заплакала…
Увы, больше они ничего не знали о дальнейшей судьбе Зинаиды Евдокимовны. А крестик, не осознавая его истинную ценность, Аязбек Батырханович утерял еще в детстве. Но какова же была сила любви этой неграмотной, простой русской женщины, к тому же верующей, к своему названому внуку, если она, не колеблясь, отдала ему самое дорогое, что у нее было – нательный крест…
Родней казаха брата нет
А эта история – семьи Малаевых из совхоза «Кайранкольский» Тарановского района. Обычная казахская семья, шестеро детей – трое девочек, трое мальчиков. Один из них – Мирамбек, родившийся в аккурат перед большим праздником – 1 мая. Ребенок крепкий, здоровенький, да вот незадача – у матери проблемы с грудным молоком. Привезли маму с сыном домой, стали чем-то выкармливать, да тут медсестра пришла – сначала в дом, потом в ужас: чем вы кормите ребенка! Срочно нужна кормилица!
А напротив жила немецкая семья Гардок. Екатерина как раз 4 мая родила сына-крепыша. И у нее, в отличие от мамы Мирамбека Малике, с молоком проблем не было вообще, даже излишек оставался. Так и было решено отдать ей на кормление малыша-казаха.
— У них было четверо детей, но больше я общался с младшими – Катей и Нелли, и, конечно, с моим молочным братом Виктором. С малых лет у них пропадал, они меня воспринимали как еще одного сына. Утром завтрак – наша семья садится за стол, а я бегу к ним. Тетя Катя накрывает на стол и ставит еще посуду для Миши, так они меня называли. Играли, шалили вместе, я мог у них остаться ночевать, и мои родители не были против и не беспокоились. Наши семьи были в хороших, уважительных взаимоотношениях. Люди простые, без регалий, отец участник войны, был простым рабочим, мама – домохозяйка. А тетя Екатерина работала на пекарне.
К слову, глава семьи Гардок Андрей говорил на своем родном языке – немецком. Называл Мирамбека Михель и они нередко беседовали. Так что казах знал немецкий лучше своего молочного брата-немца.
— Мы были очень дружны. Если меня кто-то обижал, Виктор коршуном кидался на обидчика. Конечно, и я тоже защищал его. В их дом, как свой, я бегал до 7 класса. Потом как-то стал осознавать, что у меня вообще-то своя семья. Но по сей день чувствуем себя родными людьми, – говорит Мирамбек Малаев.
Однако не один молочный сын был у Екатерины Ивановны! Еще до Мирамбека выкормила она Ураза Аксакалова. И тот так же, как наш собеседник, «жил на два дома», так же считался родным для взрослых и братом для детей. И журили, воспитывали молочных наравне с родными. Катя, сестра, рассказывает, что до последних дней жизни Ураз Аксакалов был рядом с ними, даже когда они переехали из Кайранколя в Лисаковск.
Вот такая потрясающая история. Жаль, из-за недостатка газетной площади приходится довольствоваться столь кратким изложением…
Чужих детей не бывает
Бестау – село, где жили две подруги, казашка Зауре Якупова и немка Людмила Кейзерова. Дружили всю жизнь, делили радости и горести. И растили детей, каждая своих. Но однажды горе постучалось в дом немецкой семьи, и четверо маленьких девочек остались сиротами. Что там с их отцом – о том ни дети, ни Якуповы не распространялись, близких родственников рядом тоже не было, и ждала бы девчонок незавидная судьба, если бы не тетя Зауре.
— Я не могла оставить детей своей подруги. Людмила умерла в результате сердечной недостаточности, и девчонки стали жить с нами. Тогда старшей из них было 12 лет, а младшая еще грудная была – чуть больше 2 лет. И так какое-то время они жили в нашей семье, пока однажды не приехала комиссия из районо. Чиновники сказали – так не положено, нужно детей в детдом оформлять. А девочки начали плакать, просить, чтобы я их не отдавала. И мы оформили опеку. Их отец собственноручно написал отказ, так что больших проблем не было, – рассказывает Зауре Базаровна.
При этом они с мужем Акилбеком Манатовичем растили своих пятерых. Но каждому ребенку нашлось в их доме место и тепло души.
Когда в селах возникли трудности, перебрались в Рудный. Долго скитались по съемному жилью, пока на эту не совсем обычную семью не обратили внимание СМИ. И наконец, власти пошли навстречу.
Когда мы приезжали к ним несколько лет назад, дома были не все дети. Старшие учились, как раз, пока мы беседовали, из Костаная приехала одна из сестер Кейзеровых – Галина. Было непривычно слышать, как легко она общалась со всеми на чистом казахском. Да, в семье говорили на государственном языке и приучили к нему всех девятерых детей. И потом Даша Кейзерова будет с легкостью выигрывать все языковые конкурсы.
Сегодня детей Якуповых судьба разбросала по миру: кто-то живет в Казахстане, кто-то – в России, а одна дочь даже вышла замуж в Турцию. Из сестер Кейзеровых трое живут в Костанайской области, одна уехала за ее пределы. Рядом с родителями, в Рудном, остались младшие. Но, как бы то ни было, Наташа, Оксана, Галя и Даша не забывают своих приемных родителей и не теряют с ними связи.
— Все устроены, сыновья женились, девочки замужем, дети есть. У нас уже 13 внуков! И летом готовимся стать прабабушкой и прадедушкой – внучка должна подарить правнука. Мы с супругом еще работаем, живем сами, но дети, конечно, нас не забывают. Даша в Рудном осталась, муж у нее казах, хороший парень, сейчас сыночка Тамерлана растят, – делится Зауре Базаровна.
Сегодня многодетная и многонациональная семья (казахи, немцы, русские и турецкий зять) по-прежнему дружна, чтит национальные традиции и не забывает язык своих родителей. И это – прежде всего заслуга хранительницы очага, простой казахской женщины, заменившей родную мать маленьким испуганным девочкам, согревшей их под своим крылом, и их отца, Акилбека-ага, который никогда бы не отказался от родных детей и не смог отказаться от чужих. Когда-то чужих, а теперь ставших полноценной частью его большой семьи.
Вот такие истории… Узнавая такое, понимаешь: единство нашего народа – в крови, независимо, в чьих жилах она течет – казаха, немца, украинца, кавказца, поляка, русского… Наше единство – это не просто межнациональное согласие. Это понимание – нет чужих народов, есть одна общность – человечество. И поэтому жить нужно так, по-человечески: в дружбе, во взаимопонимании, в сострадании и взаимопомощи.
Айжан Адырбаева, фото из личных архивов А. Шалгимбекова, М. Малаева, З. Якуповой
